На краю ванны, полной до краёв упаковочным картоном, я думал, что ножницы в голове и спицы в кончиках пальцев, которые никак не получается достать - очень, очень хорошо.

Потом вещи истончились, и сквозь всё просматривало пространство, то есть пустота.

Мои глаза тонули, пытаясь опереться.



When I.. when.. I.. when I try to speak this language.. I often make..pauses.

So, you can..you..can complete my phrases..yeah, complete it as you wish.

Very convenient.

And, when I saw his entries. I felt..miserable?

Cause he has.. no, he is.. he is smth. He is smth and he can do all this things. All kind of things, kind and schizophrenically he exists.

@музыка: interpol - Evil

---

Из крана течёт вода с мылом. Очень экономично.

Стены такие липкие, что ворочаясь во сне, рискуешь проснуться у потолка (который страшно, непереносимо пахнет ванилью).



К существу, не слишком-то цепляющемуся за свою жизнь, приходит Страшилище и начинает его жрать. С одной стороны, существу больно, противно, и хочется Страшилище чем-нибудь физически обидеть. С другой, Страшилищу от существа очевидная польза и удовольствие. Возможно даже, несколько килограмм существа являются необходимым для появления потомства у Страшилища условием. Так что существо доброжелательно терпит, стараясь не очень-то встречаться взглядом с бессмысленными буркалами Страшилища во время ежедневной трапезы.



Забавно вообще, когда кончаются вещи, в контексте которых живёшь.

Как воздушный шарик, сбрасывающий груз.

Но, конечно, пока шарики не начинают сморщиваться, никто из них и не думает сбросить все грузы и улететь в небо.

Шарики, если разобраться, вообще не думают.

@музыка: Mars Volta - Haruspex

---

as soon as my life is over, i'll add some information about it

---

second, mini-size

I feel me slipping in and out of consciousness

I feel me slipping in and out of consciousness

(c)Thom Yorke

***

Могл висел вверх тормашками на потолке и грустно качал усами.

Потолок был не то чтобы очень конкретный, скорее то была овеществлённая до некоторой степени (достаточной, чтобы на этой степени повиснуть) идея потолка. Но Могл не жаловался, скорее, ему было приятно.

Что было неприятно, так это не совсем понятные образования в виде колонн, устремившиеся "ввнизь".

Образования на пробу оказались твёрдыми, даже слишком твёрдыми. То есть сколько Могл не изничтожал наглые колонны, - и царапины не оставил. А ведь его сородичи славятся по всей долине в том числе и изничтожительными способностями (по заведомо ложным слухам предками Моглов были суровые Ледники, в своё время вспахавшие всю землю вдоль и поперёк, но в конце-концов вынужденные практически моментально свернуться в размерах во имя дальнейшей эволюции).

Могл ещё пару раз качнул усами и проснулся.

Солнце грузно ползло к зениту, кипящим светом проливаясь на долину. Тяжёлый огненно-красный рояль неторопливо двигался на восток. Внезапно из травы выскочили поджарые микрофоны, несколькими грациозными прыжками нагнали рояль и вцепились ему под крышку. Полилась печальная мелодия.

Могл уже несколько удивлённо покачал усами, и снова проснулся.



Вокруг были те же столбы, только теперь они явно напоминали Предрассветные горы. Точнее, были ими. А Могл стал чем-то вроде тумана, только никак не мог заснуть опять, сколько не пытался. Проходили недели, месяцы, а Могл слонялся от одной горы к другой, стараясь найти место поусыпительнее.

По весне ему вдруг пришло в то, что было теперь на месте головы, пойти и поискать себе постель в другом месте. Могл спустился с гор в долину.

Практически сразу повстречалась уютная кровать неопределённой формы (а кроме неё, ничего вокруг-то и не было). Целый месяц Могл спал, спал, спал, потом проснулся и подался снова в горы (горы, даже Предрассветные, куда лучше, чем ничего (и кровать)).



***

Кажется, Голод ушёл.

---

journey

Однажды я умер

,

узрел алтарь потерявшихся богов

и попал в Вавилон

.

---

Моя голова, пустая и звонкая, дребезжащим трамваем катится по ногам-рельсам.

Серые, давно нестиранные приведения покачиваются в такт, держась за поручни, громко ругаются и заявляют, что я всё делаю не так.

На остановках испуганно притихают, но довольно скоро снова начинается галдёж.

Когда происходит Столкновение, призраков только прибавляется. Столкновением может быть что угодно, и чаще всего именно что угодно им и бывает. Трамвай не становится полнее, только больше шума.

Приведения не оплачивают проезд, мне кажется, они повыдёргивали все счастливые билетики.

Очень редко покидают трамвай, часто лишь затем, чтобы тут же вскочить обратно через заднее окно, ехидно подмигивая.



Когда трамвай заселяют подобные существа, он начинает гоняться по постоянно сужающемуся кругу с тем, чтобы однажды встать в одной точке и быть разобранным на металлолом.



А что, не всё же привидениям бутылки собирать.

---

Знаете, как это бывает, когда вас любят?

Вы делаете какое-нибудь дерьмо, и вас не любят.

---

Поразительный человек.

Мои слова - словно свет, поглощаемый чёрным зонтиком - я их даже в своём рту уже не чувствую.

И при этом - никакого видимого эффекта.

До сих пор не пойму, как мы умудрились проползти-пробежать по набережной, оставляя по пути памятники мелового периода.

Наверное, какой-то другой уровень восприятия, мне не слишком понятный.

Но было круто.

---

Наверное, если прожить всю жизнь в одном месте, становишься его частью.

Подвижной, разумной составляющей ландшафта.

Как это - знать всех соседей в огромном доме по именам, и чтобы все знали тебя? Быть в курсе, что вчера в крайнем подъезде сменили почтовые ящики на новые. Иметь полную комнату овеществлённой памяти, от которой не хочется избавляться.

..Когда мы рисовали на асфальте во дворе кошку, выкладывая аскорбином глаза, мне казалось - это был bodyart.





- Расскажи мне сказку про Бычка.

- Хорошо. Жил-был Бычок. И однажды его нашёл Бомж. Бомж принёс Бычок на свалку (там он жил). Бычок и Бомж..

- А он большой был, Бычок?

- Нет, не очень. Вот в этом столе ровно полтора Бычка в длину, от хвоста до пятачка. Вот пряники, они ещё меньше. В одну тысячную стола. Ты сейчас ешь двести таких слипшихся пряников..

---

Сегодня истёк срок каторжных работ на благо общества. Мои кисти наконец-то перестанут пахнуть резиной после полуночи.

Гип. Гип. У. Р. А. {на, возьми этот гиппо..}

Завтра - второй день неприлично длинных выходных, которые будут длиться, длиться и длиться, до самого понедельника. Может быть - до окончания этой кальпы.

И с утра я иду в гости. Надеюсь, мне удастся поглотить там количество еды достаточное для того, чтобы застрять в дверном проёме.

Конечно, подобные поведенческие установки несколько чреваты, например, у вас могут отобрать резкость.

И вы станете расплывчаты и неясны окружающим.

До конца жизни заставлять людей недоумённо протирать глаза? ХА! БЫВАЕТ ХУЖЕ.

УЖЕ Х. БЫВАЕТ ХА



Вот если бы я был не я, а почти я, но только ничего не знающий про каторжные работы, то, прочитав первые два предложения, я решил бы, что работал werecondom'ом на благо общества.



Впрочем, всё равно самое главное - не смешивать в умывальнике ауры.

@музыка: hood - Your ambient Voice

---

кусок фотокросса или "ужин чемпиона"

---

Ahriman как-то раз по рассеяности зашёл в комнату к Nemuru.

зашёл и упал. и не смог встать, словно черепашка. потому что единственное, что в этой комнате когда-либо стояло - это ЗАПАХ.

неизвестно откуда, неизвестно из чего происходивший, он сражал наповал.

три дня ahriman пролежал в дурмане, пока сочувствующие тараканы не вынесли его из комнаты на своих героических надкрыльях.

потом ahriman встал и написал этот пост:

http://diary.ru/~angra-mainyu/?comm...postid=28161518

---

Город сегодня..

Помню как строил "убежище" (лабиринт), расставив по комнате стулья и накрыв их одеялом.

Получалось очень уютно.

..как будто накрыли одеялом, чёрный бархат колышется удивительно низко над головой.

Столбы и здания - стулья и столы, прохожие - фантомы лабиринта.

И вот-вот край одеяла, подхваченный вездесущим сквозняком, немного приподнимется, открывая

---

Пыль вытянутыми влажными слизнями валилась с неба.

Порошок мыслей, смещиваясь с подкрашенным чаем кипятком, шипел и обращал все вещи в изнутренний цвет солнцезащитных очков.

Я жевал сухари. В центре каждого сухаря зияла чёрная дыра, то ли изжаренное повидло, то ли просто отсутствие сухаря.

И было так грустно, так грустно.

---

first Mogl**

Нет, почему, прочту - мне иногда делать нехуй..

ahriman



***

В автобусе я пытался улыбнуться, но у меня плохо получалось. На краешки губ словно подвесили по нехилой гире, так что рот только нервно дёргался.

"Это всё они. Они не смотрят прямо на меня, но смотрят в моё пространство, нагружают его своим присутствием, своими невыносимыми.." - думал я, не оставляя попыток.

А потом лицо не выдержало - и сломалось. С хрустом, как позвоночник упрямого атлета, не рассчитавшего вес. Наверное, то самое пространство как-то изменилось или же они услышали хруст, во всяком случае, глаза прохожих прилипли ко мне, словно птичье дерьмо. Глаза пьяненького дядька напротив, глаза тётки слева, глаза навыкате с коричневой сумочкой, красноватые с плеером, карие на шпильках, слезящиеся глаза с пивом.. "I only make eyes, only make eyes.." - хотелось заорать.

Наконец автобус выплюнул меня на улицу, и, чертыхаясь прокопчённым мотором, покатил дальше.

Я стоял в растерянности, так как не помнил точно, где живут мои друзья. Звонить им, рискуя сомнительной репутацией городского следопыта, представлялось ужасным позором. Двое пенсионеров, степенно проявившиеся в воротах Фрунзенского рынка, начали переходить дорогу. Один из них не сгибал левую ногу, второй его дожидался, и всё у них получалось довольно медленно. Я увязался следом.

В принципе, уходить из дома на этот раз не хотелось совершенно. Хотелось в душ, есть, спать, срать, даже читать Оле с чего-то захотелось. На улице, словно закрепляя право на существование моих желаний, удлинялись и ширились тени, в которых уже вовсю шевелилась ночная жизнь. Дневные звуки беспомощно бились в потемневших ветвях, искажаясь и теряя свою окраску. Разве что крылатые твари величиной с холодильник "Бирюса" не клубились в небе. Но, подумав о том, что когда-нибудь у меня обязательно случится то самое путешествие без возврата, которое начнётся, как я тогда полагал, ещё более жутким образом, я захотел испытать себя.

Пенсионеры удалялись уже совершенно не в ту сторону, пришлось оставить их дышащие спокойствием спины. Наконец, очередной переулок скорчил углы домов, лужево-лунные пятна света и вывески в знакомую гримасу.

Помимо визуального ряда, содержащего прихожую, Машку в прихожей, кружку в руках у Машки в прихожей, открывшаяся дверь встретила меня словами: "Есть будешь? Чай будешь? Салат будешь?". "Буду" - бухнул я, и Машка с несколько обиженной мордочкой протянула, удаляясь на кухню: "У-у-у, какой безотказный.."

Добрался.



***

"В этой квартире столько намедитированно.. А сколько наёбанно!" - действительно, лучше по ПМП и не скажешь. Пашка-Машка-Прибежище. Мне здесь нравилось.

В окно вопросительно заглядывала водонапорная башня, в очередной раз удравшая с молочного завода. Всюду развешаны фотографии, эдакие стихотворения, рассказы или анекдоты в графике.

Мы смотрели уже старый фильм с замечательными словами о потерянных мгновениях и слёзах среди дождя. И удивлялись - неужели он для кого-то был откровением, настолько сильным, чтобы писать книги и не спать по ночам? Для нас идеи этой картины уже успели стать некой фундаментальной частью культуры. По крайней мере, такое мнение хорошо выражалось через наши ушедшие в череп бессонные глаза, а значит, было в тот момент верным. Я разбросал одежду похудожественнее, облепил диван простынёй и погрузился в сон, как в тёплую ванну.



Всего секунду позволено было удивляться низкому неприятному гулу, идущему словно бы со всех сторон. Потом твёрдый предмет размером с кулак ударил меня в грудь, и бессильно свалился, слегка отпружинив от треснувшей красным кожи. Камень. Откуда? Подымаю голову, не прекращая движения - с сушилки третьего этажа спешат исчезнуть детские спины. А куда, собственно, я иду?

"Не то" - слышу, голос такой, словно за ним последует удар камнем в висок. Таким огромным, великанским булыжником..

Не успел насладиться новоявленной паранойей по поводу звуков, как

"Ваня уже несколько раз заходил, всё более и более высокий. И пугающий" - я говорю вернувшемуся с футбола соседу

"Скучно. Умрёшь" - опять этот голос, брызжет раздражением. Опять ничего. Опять ночь щекочет усы..

"Наконец-то"





***



Опять ночь щекочет ему усы. Могл раздражённо зевнул, обнажив ряд правильно-треугольных, как на детском рисунке резцов. Ничего нельзя почувствовать. Никого нельзя поймать. А Голод не спит - по ночам-то он как раз не спит.. Тряхнув большой головой, Могл поспешил к озеру во всю свою девятилапую прыть.

На озере, как это обычно бывает весной, вылуплялась большая кладка Талых Самоубийц. На вкус - хуже мерзлой земли, но с Голодом справиться поможет, до утра точно. А дальше можно будет поискать следы вчерашнего дня, менее питательные, чем дня позавчерашнего следы, зато найти не так сложно. Однажды в понедельник Могл в порыве Голодного энтузиазма сбил все свои девять лап в попытках обзавестись следами прошлого вторника.. С тех пор недоступная еда, какой бы великолепной она не была (например ещё жаренные в камневом масле снежинки), его не привлекала.

Бледноватое свечение, окутавшее озеро, в очередной раз подтвердило наличие непревзойденных охотничьих инстинктов у Могла. Впрочем, здесь предстояло заняться скорее не охотой, а собирательством. Самоубийцы уже повылазили из поднявшихся с илистого дна коконов, и, обратив меловые лики к звёздному небу, прощались с миром. Обычно они бросались в воду часа через три после рождения, чтобы из их мёртвых тел в следующем году на поверхность поднялись новые коконы. Однако, вниманием Талых (и их жёсткими, стеблеобразными телами) можно было завладеть. Могл знал, как.

Распластавшись на берегу, он поднял огромные, величиной с блюдце, глазищи к ночному небу. Настроился - бам! - зрачки стали парой лун. Могл дёрнул усами, и возле зрачков зажглись маленькие звёздочки. Ещё немного - и целых два неба жадно уставились на Самоубийц. Несколько десятков Талых, аккуратно гребя тонкими ножками, направились в сторону Могла. Потом небо их поглотило. Остальных оно, впрочем, тоже поглотило, уже без помощи Могла, зачерпнув озером, как ложкой.

Поэтому Талых Самоубийц ещё иногда называют небесной снедью. А вовсе не из-за прелестного вкуса, как думают некоторые (тем более, как уже упоминалось, вкус у них тот ещё).

Могл поспешил дальше.

В цветные пещеры.



***



Вообще-то Моглы ничего не едят - то есть вообще ничего. Даже траву не жуют. К ним может подойти любой зверь и попробовать вступить в контакт. Не факт, конечно, что получится, но съеденным быть точно не грозит. Посему к Моглам любят приставать разнообразные очковтиратели (из породы очковых змей), из-за чего Моглы довольно образованны по части недостоверных слухов и глупых теорий. Однако приблизительно раз в девять лет, когда в Предрассветных горах наступают жуткие холода, сгоняющие всю тамошнюю живность в низины, приходит Голод, на месяц или два. Голод поселяется в самом центре невообразимого тела Моглов и начинает требовать себе жертв. Вот тут с диетой Моглов происходит драматическая перемена - они начинают есть всё и всех, кроме разве что других Моглов. Активность Голода зависит от времени суток - ночью, например, терпеть Его не представляется возможным. Впрочем, даже те гуманные (или ленивые) Моглы, что постятся только ранним утром (самое спокойное время), долго не выдерживают - погибают. Откуда приходит Голод, является ли он и холода в Предрассветных родственниками, никто не знает.

"И я не знаю" - думал Могл, осторожно переступая порог пещеры. Над его круглой головой плотные, как осеннее небо стены уходили куда-то в высокую темноту, теряя очертания. Поверхность стен - сплошь серый невзрачный камень без единой трещины, случайного вкрапления или даже отличного от основного цвета оттенка. Сверху, из темноты, сочилась музыка, и шелестели обрывки прозрачных слов. Блёски готовились покинуть свой дом. Днём они или выполняют работу разленившихся бабочек, или шутят над пауками, или занимаются какими-то совершенно своими делами. Вот одна, роняя чешуйки с крыльев, устремилась к выходу из пещеры. За ней ринулся целый рой крошечных созданий. Чешуйки слой за слоем оседали на стенах, заставляя их переливаться радужным блеском. К вечеру блеск посереет, создав непроницаемо-мрачный налёт.

Только на этот раз налёт останется гораздо дольше, нежели до следующего утра.

Большая часть Блёсок уже исчезла внутри Могла. Сверху теперь спускались лишь клейкие нити тишины. Потоптавшись немного на месте, Могл одним прыжком оказался вне пещеры.

Когда что-нибудь подобное происходит с популяцией Блёсок, их обиталище зовут "обесцвеченным".



***



Утро всей своей великанской лапой наступило на долину, выжав из сплющенного мрака радужные капли росы. Чуть менее великанская лапа тем временем расплющила очередную доверчивую зверюшку, и, не утруждая работой верхнюю пару конечностей, ловким движением отправила ошмётки прямо великану в рот. Великан сидел на огромном пне, рассказывая удивительные истории удивительно писклявым голосом. Но, так как истории были действительно волшебные, ни тембр голоса, ни устрашающая внешность великана не останавливали желающих послушать. Чем больше существ собиралось на полянке перед пнём, тем сильнее в великане заговаривала жалость, и тем проникновенней он рассказывал истории. Так называемый "сказочный великан".

Практически покончив с завтраком, великан внезапно услышал что-то необычайное - а именно историю, которую рассказывал не он. Приглядевшись повнимательнее и слегка наклонившись, сказочник заметил чёрное пятно с двумя яркими кружками, звуки исходили явно из него.

Могл, не обращая внимания на скольжение гигантской тени в свою сторону, методично продолжал.



***



Проснувшись, я не услышал Машку, что-то там делающую на кухне. Если вы слышите Машку, то, скорее всего, её нет. И наоборот. Так вот, не услышав Машку, я попытался собрать лицо в улыбку, разумеется, безуспешно. Утро же, ёлки зелёные! Тогда я направился в ванную, чтобы смыть прилипшие к лицу сны. Не помню, что мне снилось, всё какие-то голоса..

Потом были дни в университете, а в основном, за его пределами. Ходилось легко, снились яркие сны, и вообще всё вокруг было даже слишком перенасыщено красками.



***

Могл вдумчиво жевал левую ногу зачарованного великана. Кажется, Голод утихал.

---

Сегодня небожители наконец-то спохватились, сняли с плитки уже давно кипевший чайник с несчастьями, и вылили конденсат точно мне на макушку.

Я даже пробовал зансуть, чтобы день кончился поскорее. Однако огрызок вечера принёс ещё большие отвратительности.

Итак, возможный вид заголовков:



1) Что значит быть куском дерьма в течении полутора часов?

2) Что значит делиться не своим человеком?

3) Что значит стоять на цыпочках в болоте недоброжелательности?

4) Что значит убийство червяков как основной способо самореализации?



"Они произносят good night как 'гюд нойт', light как 'лойт'. На севере Англии вообще интересный акцент ". А ещё он принёс мне новой музыки (пальцы немного подрагивают).

Не очень-то умею благодарить человека, лучше сделать это как-нибудь косвенно, например, написать пару слов здесь.



Да, те из вас, кто имеет возможность это читать и знают меня в лицо - я всех вас тайно восхваляю, просто в других, недоступных вам местах**

Ну, или почти всех.

@музыка: Hood - They removed all trace that anything had ever happened here

---

У меня появился секрет.

Не какая-нибудь там мрачная тайна или что-то такое, про что лучше забыть, нет.

Такой уютный, радостный секрет.

Он заставляет испытывать предвкушение.

Когда-нибудь он преобразится, вроде бабочки. И полетит.

Ну, я на это надеюсь Ж)



Он ест моё время, как листья, поглощает мои мысли. И мне легко и некогда.

Совершенно легко и совершенно некогда.

---

Goodbye to you, you mean nothing. You mean nothing to me now. You're a sheet of paper with a word written on it blowing in the wind...

..And I won't remember who you are.

---

зима

крестьянин торжествует.

зима

крестьянин торжествует.

зима

крестьянин торжествует

в его глазах такая радость

в его глазах такая радость

в его глазах такая радость

такая жуть, такая тьма.

откуда это состоянье?

откуда это состоянье?

откуда это состоянье?

жизнь. патология.зима.



(c)пёрто



Я довольно долго считал, что если вдруг столкнусь с неприятными личностями, то сразу их вычислю (по запаху) и постараюсь свести вероятность повторной встречи к расстоянию между Ахиллом и Черепахой после миллиона лет игры в "догоняшки".

Однако.

Вруг оказалось, что неприятная личность - это я сам, и вполне приятный человек заставляет меня так чувствовать.

Оказался по ту сторону собственных стереотипов.

---

precious thing

Если когда-нибудь ко мне подойдёт обычный прохожий с плохо замаскированными крыльями, и пряча глаза будет допытываться, "а какую бы вещь Вы взяли с собой на.. эээ, в долгое путешествие?", я, не колеблясь ни секунды, сразу скажу "банку лимонов с сахаром".

Ну, и со всякими другими вариантами прохожих (прохожих с хвостами, например) я твёрдо намерен вести себя так же.