пятница, 21 ноября 2008
Ноябрь по-чешский будет "listopad". Понятно, почему.
А по-фински ноябрь - "marraskuu". Если разложить на marras - "мёртвый" и kuu - "месяц", тоже становится понятно.
А по-фински ноябрь - "marraskuu". Если разложить на marras - "мёртвый" и kuu - "месяц", тоже становится понятно.
понедельник, 17 ноября 2008
...вскоре после того, как Лора* вместе с вагоном метро укатила в прекрасную неизвестность, я обнаружил себя на ночных улицах Праги без малейшего желания искать хостел. В баре, где прошли первые два a.m., чёрная собака выпросила у меня половину чипсов, а официантка один раз сменила одежду. Далее были пустой Карлов мост, пустая площадь перед астрономическими часами, тридцать четыре пингвина и большой стул, гигантские чёрные младенцы со штрих-кодами вместо лица, страшный мужик в парке, спящий мужик у реки, лебеди... Саундтреком служили Godspeed You! Black Emperor, едой - ореховое ассорти, которым пытался поделиться с лебедями. Через пару преодолённых заборов на меня уставились камеры видеонаблюдения. Потом появилась полиция, но не по мою душу, а просто так. Призраки, быть может.
железный человекопёс в шляпе (ночью не очень хорошо видно через фотоаппарат)
стулопингвины днём оказались жёлтыми
без лиц
небольшое хреновое видео хороших ребят перед Mogwai
небольшое хреновое видео Mogwai
*стояла себе в толпе перед сценой, раз - и мы уже знакомы, бывает же
железный человекопёс в шляпе (ночью не очень хорошо видно через фотоаппарат)
стулопингвины днём оказались жёлтыми
без лиц
небольшое хреновое видео хороших ребят перед Mogwai
небольшое хреновое видео Mogwai
*стояла себе в толпе перед сценой, раз - и мы уже знакомы, бывает же
вторник, 11 ноября 2008
понедельник, 10 ноября 2008
После наступления темноты нам всё же удалось выбраться из леса.
Встретил в населённом пункте, конечно, Иисус.
Вспомнился ещё один Иисус, мой добрый сосед.
Иисус населений
Иисус соседей
Встретил в населённом пункте, конечно, Иисус.
Вспомнился ещё один Иисус, мой добрый сосед.
Иисус населений
Иисус соседей
воскресенье, 09 ноября 2008
"5П" - лучшее чтение в том состоянии, когда даже читать не хочется. Духовная ванная с обильными грязевыми добавками.
Хотя бы раз в день следует выходить на прогулку по оживлёнными улицам - чтобы не терять контакт с окружающим временем. В одной из вариаций рассказа про машину времени утверждается, что если жить как в девятнадцатом веке, то рано или поздно в нём оказываешься. И никаких рубильников, заклинаний, криогенных камер. Трубка, газета 18ХХ г., халат в полоску, экипажи, газовые рожки.
Улица
Хотя бы раз в день следует выходить на прогулку по оживлёнными улицам - чтобы не терять контакт с окружающим временем. В одной из вариаций рассказа про машину времени утверждается, что если жить как в девятнадцатом веке, то рано или поздно в нём оказываешься. И никаких рубильников, заклинаний, криогенных камер. Трубка, газета 18ХХ г., халат в полоску, экипажи, газовые рожки.
Улица
четверг, 06 ноября 2008
Важно: уметь швыряться посудой так, чтобы эффектно, и простая арифметика, и пара тёплых слов посетителям.
Неважно: всё остальное.
Хорошо быть барменом.
Неважно: всё остальное.
Хорошо быть барменом.
вторник, 04 ноября 2008
Год с небольшим назад Лена подарила мне очень красивую деревянную ложечку с очень хитрым балансом.
Вот уже год как пытаюсь найти такое её положение на краях кружки, чтобы о ложечке некоторое время не думать, а, например, потянуться за бутербродом. После секундных раздумий ложка обязательно валится куда-нибудь на стол.
То есть, я-то вернулся, а Иисус с фотографиями должен сейчас только вознестись в Парижское небо.
Вот уже год как пытаюсь найти такое её положение на краях кружки, чтобы о ложечке некоторое время не думать, а, например, потянуться за бутербродом. После секундных раздумий ложка обязательно валится куда-нибудь на стол.
То есть, я-то вернулся, а Иисус с фотографиями должен сейчас только вознестись в Парижское небо.
среда, 29 октября 2008
Чёрт, как непривычно будет встречать праздник без компьютера )
воскресенье, 26 октября 2008
воскресенье, 19 октября 2008
Плохо я чувствую и собираюсь рассказать о ни о чём. Два дня собрались искупаться вместе, но лунная пена растворила их хитиновые оболочки, а солнечные трубки выпили их хрупкое содержимое. И было холодно, было холодно. Я обменялся кроватями с несбывшимся человеком (постельное бельё почему-то сбылось). Не думалось просто отлично. С едой немного хуже, но ведьма (в положительном контексте винной бочки и черпака вместо ступы и метлы) наколдовала чечевицы, а интервью с Тарантино - кукурузных хлопьев с молоком. Вид из окна становится привычным, но не настолько ещё, чтобы его не было видно. То же можно сказать и о прочих вещах и людях - они теперь менее заметны. Да и ненужна эта заметность, по большому счёту. Достаточно любого символа, чтобы память построила всё остальное - и пусть органы чувств отдохнут! Только что (переход к текущей обстановке явно указывает на близость конца записи) сувенир забрался на стол и самым располагающим образом отразил тмавым брюхом ламповый свет.
Кстати, завтра "день после дня, когда ничего не делается".
Кстати, завтра "день после дня, когда ничего не делается".
пятница, 17 октября 2008
Город с огромным количеством мостовых и луж. Ночь Я иду в гости.
Из мрака выплывает Ариман. Рассказывает, как недавно поселился здесь, и как недавно приехала Оми (он говорит "Вера).
Через несколько поворотов появляется Оми. Рассказывает, что приехала навестить Аримана (она говорит "Саша").
Прыжки через лужи, неудачные. Появляется Ариман, слушает про встречу с Оми. Я думаю, что мне никогда не удастся увидеть их одновременно, и на это есть какие-то смешные причины. Ариман тоже смеётся.
Наконец, появляется Хозяйка с Хозяном. Она предлагает мне войти и снять насквозь промокшую обувь. Мы устраиваемся на диванах в прихожей. Хозяйка требует сказок. Я возражаю. Во время спора перевожу взгляд на свои ноги - штаны закатанны, слепень величиной с половину ладони погрузил хоботок* в начинающую краснеть кожу. Картинка укрупняется - можно рассмотреть каждую ворсинку и лёгкую пульсацию брюшка насекомого.
Продолжая спорить, пытаюсь прибить слепня. Картинка остаётся прежней - моя гигантская ладонь накрывает насекомое. Оно лишь мотает головой, не вынимая хоботка, а Хозяйка замолкает, как будто удар пришёлся по ней. Начинаю понимать, что Хозяйка и есть слепень. Но пока она не насытится, продолжения не будет.
Но, кажется, своими поспешными действиям я повредил какие-то механизмы у неё внутри, и её заело.
Представляю, что мы с насекомым останемся вместе навек. Становится смешно и страшно.
*что удивительно, ведь у слепни добывают кровь совсем иначе, чем, например, комары
Из мрака выплывает Ариман. Рассказывает, как недавно поселился здесь, и как недавно приехала Оми (он говорит "Вера).
Через несколько поворотов появляется Оми. Рассказывает, что приехала навестить Аримана (она говорит "Саша").
Прыжки через лужи, неудачные. Появляется Ариман, слушает про встречу с Оми. Я думаю, что мне никогда не удастся увидеть их одновременно, и на это есть какие-то смешные причины. Ариман тоже смеётся.
Наконец, появляется Хозяйка с Хозяном. Она предлагает мне войти и снять насквозь промокшую обувь. Мы устраиваемся на диванах в прихожей. Хозяйка требует сказок. Я возражаю. Во время спора перевожу взгляд на свои ноги - штаны закатанны, слепень величиной с половину ладони погрузил хоботок* в начинающую краснеть кожу. Картинка укрупняется - можно рассмотреть каждую ворсинку и лёгкую пульсацию брюшка насекомого.
Продолжая спорить, пытаюсь прибить слепня. Картинка остаётся прежней - моя гигантская ладонь накрывает насекомое. Оно лишь мотает головой, не вынимая хоботка, а Хозяйка замолкает, как будто удар пришёлся по ней. Начинаю понимать, что Хозяйка и есть слепень. Но пока она не насытится, продолжения не будет.
Но, кажется, своими поспешными действиям я повредил какие-то механизмы у неё внутри, и её заело.
Представляю, что мы с насекомым останемся вместе навек. Становится смешно и страшно.
*что удивительно, ведь у слепни добывают кровь совсем иначе, чем, например, комары
Город топит туманом, как будто этажом выше протекают облачные трубы.
Город топит туманом, как будто при сгорании серых завес тепло поглощается.
Город топит туманом, как будто в головах у людей всё перепуталось. Или них собрались все ёжики на свете.
Я продолжаю задавать себе вопросы про вопросы, отвечая отсутствием ответов. После небольшого цифрогового Конца Света точка с запятой не пришли ещё в себя, приходится переключаться. Моя бумажная армия рассыпана и разъединена.
Город топит туманом, как будто при сгорании серых завес тепло поглощается.
Город топит туманом, как будто в головах у людей всё перепуталось. Или них собрались все ёжики на свете.
Я продолжаю задавать себе вопросы про вопросы, отвечая отсутствием ответов. После небольшого цифрогового Конца Света точка с запятой не пришли ещё в себя, приходится переключаться. Моя бумажная армия рассыпана и разъединена.
пятница, 10 октября 2008
Ура-ура, обезболивающее не потребовалось.
Увы-увы, как смотреть бармену в глаза?
Под дверью застрял сухой листочек типицкого осеннего оттенка, на рукаве куртки вырос микрокосм из грязи, нейроны горестно молчат и виновато разводят руками.
Ещё вот хотел написать, что подумалось, что каждый (все, всякий, любой) имеет с собой кусок пустоты прямо из Космоса, и этот кусок работает по-всякому. Если на него забить и заниматься жизнью, то жизнь потихоньку сливается, и нужно больше жизни, ещё больше, пока не кончится. И проглядывает временами кусок, и скалится, и люди кажутся обвязанными динамитом клоунами, улыбаются так, как улыбалась бы свинья на бойне. С другой стороны, оттуда, из Космоса, через пустоту проникает Высшее и Красота. Что делать для этого, правда, не совсем ясно.
Кстати то был типицкий пустотный абзац.
Увы-увы, как смотреть бармену в глаза?
Под дверью застрял сухой листочек типицкого осеннего оттенка, на рукаве куртки вырос микрокосм из грязи, нейроны горестно молчат и виновато разводят руками.
Ещё вот хотел написать, что подумалось, что каждый (все, всякий, любой) имеет с собой кусок пустоты прямо из Космоса, и этот кусок работает по-всякому. Если на него забить и заниматься жизнью, то жизнь потихоньку сливается, и нужно больше жизни, ещё больше, пока не кончится. И проглядывает временами кусок, и скалится, и люди кажутся обвязанными динамитом клоунами, улыбаются так, как улыбалась бы свинья на бойне. С другой стороны, оттуда, из Космоса, через пустоту проникает Высшее и Красота. Что делать для этого, правда, не совсем ясно.
Кстати то был типицкий пустотный абзац.
четверг, 09 октября 2008
Традиционный пост между надраиванием зубов и приготовлением удобоваримой постели.
Ходить по рельсам действительно трудно. Видимо, поезда не пьют.
Мир счастлив! Прощай, мой чёрный воздушный шарик.
Ходить по рельсам действительно трудно. Видимо, поезда не пьют.
Мир счастлив! Прощай, мой чёрный воздушный шарик.
вторник, 07 октября 2008
I've been to all the places on
Солнце уже давно выкатилось из-за воображаемой линии на воображаемое небо, когда мы сели на поезд, который сбил человека. Вокруг, ходили люди с серьёзными лицами, а пассажиры двигались к последнему вагону.
Били астрономические часы, мелькали в окошках апостолы, скелет дёргал за шнурок. Наконец, запел золотой петух, и последние впечатления от заунывной песни внезапных тормозов впитались в пупырчатую мостовую.
Один вампир на готический город всё же нашёлся. Было около часа ночи, когда стулья в большинстве местечек уже перевёрнуты, но музыка ещё звучит. На крыльце магазина с незапоминающейся вывеской, спиной ко мне, свернулся клубочком представитель Ночного Народа. Я знал, что приезжих не трогают принципиально, да и фастфудная кровушка опаснее дневного света, и был спокоен, и прошаркал дальше. Конечно, когда я обернулся, крыльцо пустовало.
And when mr. Andy went out, we started to see things differently and search the web and speak several languages, because something always happens at this uncertain time of the day.
Солнце уже давно выкатилось из-за воображаемой линии на воображаемое небо, когда мы сели на поезд, который сбил человека. Вокруг, ходили люди с серьёзными лицами, а пассажиры двигались к последнему вагону.
Били астрономические часы, мелькали в окошках апостолы, скелет дёргал за шнурок. Наконец, запел золотой петух, и последние впечатления от заунывной песни внезапных тормозов впитались в пупырчатую мостовую.
Один вампир на готический город всё же нашёлся. Было около часа ночи, когда стулья в большинстве местечек уже перевёрнуты, но музыка ещё звучит. На крыльце магазина с незапоминающейся вывеской, спиной ко мне, свернулся клубочком представитель Ночного Народа. Я знал, что приезжих не трогают принципиально, да и фастфудная кровушка опаснее дневного света, и был спокоен, и прошаркал дальше. Конечно, когда я обернулся, крыльцо пустовало.
And when mr. Andy went out, we started to see things differently and search the web and speak several languages, because something always happens at this uncertain time of the day.