Ну что.
Пока кто-то на подоконнике, кто-то на диване, а кто-то пошёл в магазин.
Утро началось с беспорядков в школе. Сломал скамью и ожидал расправы, пытался ещё жалко оправдываться.
К счастью, то был сон. Сон оставался на диване, пока я завтракал и одевался, но вышел из дома раньше.
Наверняка, направился налево, там, где возможная дорога раздваивается. Я повернул направо.

Лара всю дорогу молчала, только сразу сказала "а, хороший день".

Насекомое на подоконнике ползало хаотично весьма. Загнав его на десятирублёвую купюру, вынес к солнцу. Они взлетели - солнце ещё
выше к обозначенной кирпичами соседнего здания линии горизонта, насекомое - к солнцу. Естественно, стукнулось
о стекло и обломалось крыльями. Преподаватель кейнсианства, впрочем, подошёл и открыл окно. Правильный мужик, поступил по Кейнсу.

Подсел вьетнамец и, то и дело скашивая глаза на мой подбородок, начал вести расспросы. Всё больше и больше смущаясь,
поведал ему обо всём, медленно, иногда переходя на "по слогам".

В солнечном туннеле всплывали неузнанные лица, хлопавшие меня невесть откуда взявшимися руками по плечам и восклицавшие невыносимо
отблёскивающими губами "Дима!". Делал знаки. Кого узнавал издали, те исчезали, не достигая зоны моих знаков.
Три фигуры (музыка алкоголь северск волосы маши) заставили искать обходной путь, в котором люди, словно на библейской картинке,
ласкали бродячих собак.
Пустая нахуй сумасшедшая машина домчала туда, где уже скучала целая толпа снов. Они вымыли пол и посуду.
Пришла пара со своими видениями.
Один пронёс в бутылках и бумажных трубочках.
Пришли ещё четверо со своими.
Всё смешалось. Смотрю взвеси и суспензии.
Вокруг бурлит, пятнами оседая на поверхностях, химия жизни.