Когда Эдвард достаёт сигареты из заднего кармана джинс, всё вокруг преображается.
У него не гнутся кисти, и сигареты кончаются быстрее, чем эхо от хруста пальцев.
Когда Эвард идёт по узкой асфальтовой кишке, меряя длинными сухими ногами плиточные швы, шов над берцовой костью ритмично растягивается и сжимается - оттуда вырезали часть кости, чтобы руки остались примерно одинаковой длины.
Но правая всё равно на 2 сантиметра короче.
Когда Эдвард говорит, и сломанные слова, толкаясь и наскакивая друг на друга, валятся у него изо рта, тогда солнечные зайчики наступают по всем направлениям.
У него не гнутся кисти, и сигареты кончаются быстрее, чем эхо от хруста пальцев.
Когда Эвард идёт по узкой асфальтовой кишке, меряя длинными сухими ногами плиточные швы, шов над берцовой костью ритмично растягивается и сжимается - оттуда вырезали часть кости, чтобы руки остались примерно одинаковой длины.
Но правая всё равно на 2 сантиметра короче.
Когда Эдвард говорит, и сломанные слова, толкаясь и наскакивая друг на друга, валятся у него изо рта, тогда солнечные зайчики наступают по всем направлениям.