Её кожа белая как снег. Или как очень хорошая гуашь. Она не просто белая, она светится тем тончайшим переплетением оттенков, что рождает белый цвет.

Её кожа светится как лампочка. В темноте это работает практически безотказно на беззаботного Насеком.

Она красивая вообще, и в печали ещё красивее. Продолжая этимологическую аналогию, летит себе в ночи Насеком, и тут - бах! - для одного него лампа начинает светить с переменной интенсивностью. Завораживающее мерцание на полотне темноты, сгущённой вокруг источника света до консистенции застывшей смолы. Печаль оттеняет её красоту и убирает лишний окружающий мир. В такие моменты Полина становится миром, и я пытаюсь понять его, увидеть и прочувствовать со всех сторон. Потому что это прекрасный мир, полный чуда переживаний до самых до краёв с щербинкой.

Думаю, вполне понятно благоговейное отношение к миру.





Мм, кажется, я вернулся из Стрежевого, полный всякой чепухи и ночных записей.