Ура-ура, обезболивающее не потребовалось.
Увы-увы, как смотреть бармену в глаза?
Под дверью застрял сухой листочек типицкого осеннего оттенка, на рукаве куртки вырос микрокосм из грязи, нейроны горестно молчат и виновато разводят руками.
Ещё вот хотел написать, что подумалось, что каждый (все, всякий, любой) имеет с собой кусок пустоты прямо из Космоса, и этот кусок работает по-всякому. Если на него забить и заниматься жизнью, то жизнь потихоньку сливается, и нужно больше жизни, ещё больше, пока не кончится. И проглядывает временами кусок, и скалится, и люди кажутся обвязанными динамитом клоунами, улыбаются так, как улыбалась бы свинья на бойне. С другой стороны, оттуда, из Космоса, через пустоту проникает Высшее и Красота. Что делать для этого, правда, не совсем ясно.
Кстати то был типицкий пустотный абзац.
Увы-увы, как смотреть бармену в глаза?
Под дверью застрял сухой листочек типицкого осеннего оттенка, на рукаве куртки вырос микрокосм из грязи, нейроны горестно молчат и виновато разводят руками.
Ещё вот хотел написать, что подумалось, что каждый (все, всякий, любой) имеет с собой кусок пустоты прямо из Космоса, и этот кусок работает по-всякому. Если на него забить и заниматься жизнью, то жизнь потихоньку сливается, и нужно больше жизни, ещё больше, пока не кончится. И проглядывает временами кусок, и скалится, и люди кажутся обвязанными динамитом клоунами, улыбаются так, как улыбалась бы свинья на бойне. С другой стороны, оттуда, из Космоса, через пустоту проникает Высшее и Красота. Что делать для этого, правда, не совсем ясно.
Кстати то был типицкий пустотный абзац.